Фронтир. Пропавшие без вести - Страница 31

Но и это еще не все. В школах проходили обучение и жили совместно с белыми дети пинков. Причем не имело никакого значения, проживают эти пинки на территории Новой Рустинии или были из диких земель.

Кстати, с каждым годом все больше пинков привозят своих детей в школы белых. То, что их общество отстало в развитии, что они не имеют собственной письменности и еще много чего, вовсе не означает, что они дураки. Большинство цеплялись за старое, как утопающий за соломинку, но хватало и тех, кто понимал неизбежность перемен, а потому старался использовать шанс, предоставляемый этими странными белыми, которые вели себя совсем не так, как в других землях.

Программа, запущенная в Новой Рустинии, была затратной. Но на круг присоединение новых территорий должно было обойтись куда как дешевле. Нет, тут явно кто-то с умом подходит к расширению своей территории. Кстати, она сейчас раза в три уже превышает королевство в Старом Свете.

– Леш, ты что-нибудь понимаешь? – поинтересовался Сергей, когда они сидели за кружечкой пива в харчевне.

Много они себе позволить не могли, так как Бедрич скрепя сердце согласился выделить им только одну крону ассигнациями. По местным меркам не так чтобы и мало, поскольку кружка стоила один гнедок, и можно было просто упиться. Но это если позабыть обо всем остальном, а они забывать не собирались, как, впрочем, и пиво пили чисто в охотку и для аппетита.

– А чего тут понимать, – пожал плечами Болотин. – Растят поколения для того, чтобы они потом сделали правильные выводы. Думаешь, в США не было родов, которые были согласны принять законы более сильного соседа, и все с гордо поднятой головой предпочли жизнь в резервации смене жизненного уклада на своих землях? Ага, как бы не так. Им никто не дал права выбора. Тех, кто сопротивлялся, перебили, остальных, как скот, погнали в негодные земли. Здесь же подход иной. У меня даже такое стойкое убеждение, что тут кто-то из политтехнологов с Земли работает.

– Брось. При чем тут Земля? Что мы знаем о местных? Да ни хрена не знаем. Только за сегодняшний день столько откровений, что за два месяца не узнали, – отмахнулся от предположения Болотина Сергей.

– Это да, общение – великая сила. Вот покрутились среди людей, и сразу вал информации, за что семейству Кафка спасибо сердечное. Если бы не они, то не выучить нам язык.

– Угу, не выучить. Только насчет спасибо, да еще и с придыханием, не горячись. Сдается мне, мы у них все сполна отработали, и они даже где-то нам и должны остались. Мы ведь ни много ни мало все их семейство спасли.

– Хочешь предъявить им счет?

– Нет. Но и потакать тебе, когда ты стараешься выставить их нашими благодетелями, тоже не буду.

– Убедил. Так вот. Даже если мы здесь одни, все одно в уме рустинцам не откажешь. Вот смотри, к примеру, если соседи Новой Рустинии начнут давить тех же арачей, воины которых тогда напали на семейство Бедрича. Что сделают пинки этого племени?

– Откуда я знаю. Наверное, будут сражаться.

– А когда поймут, что им звиздец?

– Постараются договориться.

– Скорее всего именно так. И я так думаю, что договариваться они будут не с теми же валийцами, а с рустинцами и предпочтут пойти вместе с территорией под их руку. Все просто, валийцы – смерть, рустинцы – жизнь, хоть и изменившаяся, но такие уж времена.

– А валийцы так и дадут жировать рустинцам?

– Сереж, чего ты язвишь? Я откуда знаю, как оно все будет. Я просто предполагаю и делаю свои выводы по политике местных властей. Мудрой политике. А там, глядишь, может, и ввяжутся в войну, да еще и при поддержке тех же арачей, вооружив их до зубов. Это они пинков задабривают, а как у них с соседями, кто его знает.

– О, вот вы где! – Откуда ни возьмись, перед ними вырос Бедрич. – Ну как, к столу примете?

– Чего спрашиваешь-то, садись, – пожав плечами, ответил Сергей.

А что, выбор-то невелик. Все столы под завязку забиты, яблоку негде упасть. Просто они чужаки, да еще и разговаривают на непонятном языке, вот к ним никто и не подсаживается. А так бы уж давно присоседились. Тут дел-то – поставить по кружечке пива или по порции крепкого вина, так сказать, в качестве извинения за то, что пристроились к компании. А дальше можно опять каждый о своем, как будто и не сидят за одним столом.

А вот это правильно. С ним они приехали или нет, но Бедрич явно вторгся в разговор, мало того, он как бы собирается составить им компанию, так как подсел один. По всему получается, с него по кружке пива. Вот он и озаботился.

Беседа плавно потекла о том, что стало известно Кафке про цены на урожай и посевной материал. Насчет семян он уже сторговался с одним хуторянином, тот отдавал, не задирая цену. Сергей было удивился подобной щедрости по отношению к абсолютно незнакомому человеку. Но, как выяснилось, ничего удивительного.

Фактории закупали все зерно как фуражное, а хуторянин утверждал, что у него вышло отменное семенное, управляющий же уперся, мол, ничего не знаю, цены определены, и все тут. Кто бы сомневался, закупят все как фураж, потом пересортируют и завезут как семенное, уже отборное, у которого и цена иная. И его станут покупать те же хуторяне. А куда деваться? В землю должно лечь зерно получше, а не абы какое.

Вот и выходит, что встретились два одиночества, к обоюдной выгоде. Один купил семенной материал дешевле, чем можно было купить на фактории. Второй продал урожай дороже, чем у него купили бы все на той же фактории.

– Слушай, Бедрич, я все спросить хотел, – заговорил Сергей, когда хуторянин закончил свой рассказ, – а как ты будешь реализовывать урожай? Ну местные понятно. Те, что поближе, сделают несколько рейсов. Тем, кто подальше, помогут вывезти представители фактории, на то у них есть и повозки и люди. А как быть тебе? Сотня верст – это не баран чихнул, тут не наездишься. Да еще и пинкская территория, ладно, куроки не тронут, а если опять арачи?